Как остаться человеком: о романе Г.Яхиной "Эшелон на Самарканд" (16+)

Источник

   Роман Гузели Яхиной "Эшелон на Самарканд" для меня долгожданный. Это третье произведение автора (после романов "Зулейха открывает глаза" и "Дети мои"), в котором Г.Яхина снова обращается к истории. И вот тут немного уйду в сторону... 

   Имеет ли право автор на художественный вымысел? Несомненно! Имеет ли право автор, обращающийся к истории в своём произведении, изучить материалы по тому или иному историческому действию? Не просто имеет право, а обязан это сделать. Имеет ли право автор включать исторические документы в свои произведения? Конечно. Но всё же вымысел присутствовать должен обязательно. Мы читаем художественное произведение, а не документальную литературу. В данном случае. Вот поэтому мне непонятен скандал, который разгорелся вместе с выходом книги Г.Яхиной "Эшелон на Самарканд".

    Писателя обвиняют в плагиате! Она взяла материалы, находящиеся в ОТКРЫТОМ доступе, и художественно переложила их. Наверное, так и А.С.Пушкина можно обвинить ("Капитанская дочка"-то написана тоже автором после того, как изучил он архивные материалы), и Л.Н.Толстого ("Война и мир"-то об Отечественной войне 1812 г., и тоже писатель изучал военные материалы), и многих других. "Не читал, но осуждаю!" - пожалуй, так можно сказать об этом возмущении историка Григория Циденкова. 

    "Эшелон на Самарканд" - исторический роман (как, например, и "Пётр Первый" А.Н.Толстого или "Князь Серебряный" А.К.Толстого), но не документ. Будем исходить из этого.

   20-ые годы XX века. В Поволжье голод. "В мире есть царь: этот царь беспощаден, Голод названье ему". Счёт погибшим идёт не на тысячи. Сухая статистика. Страшная статистика: число жертв голода в Поволжье в 1921-1922-м годах составило 5 миллионов человек (источник). Для Деева же, у которого и имени-то нет (товарищ Деев, начальник эшелона), счёт идёт другой. Он должен вывезти из Казани эшелон с пятьюстами голодными детьми. Практически все не знают своих родителей, не знают своих имён, не имеют дома. Деев надеется доставить всех живыми. Надежда слабая, конечно. Фельдшер Буг открыто заявляет, что больных брать отказывается, но Деев - начальник. А значит имеет право приказывать. И эшелонному доктору ничего не остаётся делать, как брать и лечить. Было бы чем! Несколько голодных детей находятся в критическом состоянии. Ухаживает за ними не только фельдшер, но и Деев. Ближе к финалу ты понимаешь, почему начальник эшелона ТАК борется за каждого ребёнка, почему он подвергает себя смертельной опасности ради того, чтобы обуть детей (нужно дойти из детского дома до вагонов), или достать мясо (бесценный продукт!), или найти мыло. 

   Мы ничего не знаем о жизни молодого мужчины, начальника эшелона Деева. Но он кажется нам слабым по сравнению с комиссаром Белой, детским инспектором. Вот уж ей и быть тем самым начальником. Как она умело командует беспризорниками, которым посчастливилось попасть в эшелон, чтобы уехать в сытый Самарканд. 

   А Деев страдает. Для него каждый умирающий ребёнок - это его личная трагедия. 

   "Думали, самое трудное - провианту посытнее достать и угля побольше?.. А вот и нет! Голову спокойную сохранить, когда потери начнутся, - вот что трудно... Вот оно где проверяется, ваше пресловутое милосердие! Доброта требует мужества... Над каждым потерянным ребёнком слёзы лить - ... слюнтяйство. Улыбаться вместо слёз и других детей дальше везти - это доброта", - говорит комиссар Белая. Жёстко. Но в тех условиях она абсолютно права.

   Деев же не приемлет статистики Белой: "Треть эшелона потерь - это разумная цена". У него своя правда и своя цена. И искупление вины. 

   Через много испытаний нужно пройти эшелону с детьми. И смерть всегда рядом. Всегда. Она не отступает ни на шаг. Особенно силён её образ в главе четвёртой "Один". Как непросто, читая, пережить то, о чём написала Г.Яхина! Как сложно, к большому счастью, понять, что такое голод. Особенно детский голод. Исповедь ребёнка, потерявшего маленькую сестру, мать, оставшегося один-одинёшенек в деревне и выжившего, а самое главное спасшегося и спасённого. Мне было очень трудно читать эту главу. Впрочем, как и весь роман.

   Я наслаждаюсь всегда языком Г.Яхиной, её метафорами, сравнениями. Она кратко и ёмко обрисовывает образы. И ты вместе с Деевым влюбляешься и в старика фельдшера Буга (чего стОит его обращение к Дееву "внучек"), и в сестру-няню-воспитательницу Фатиму (слушаешь вместе с начальником эшелона каждый вечер татарскую песню). 

   Слёзы и улыбки, горе и радость - всё есть в "Эшелоне на Самарканд". А ты, читатель, едешь в этом же поезде и надеешься. Не всем надеждам суждено сбыться. Как и в настоящей жизни. Но ведь то, о чём написала Г.Яхина, и есть жизнь. Страшные страницы нашей истории. Да, это было. Но дать  надежду - разве не в этом всегда состояла задача классической литературы? А я уверена, что "Эшелон на Самарканд" станет произведением, которое будут изучать в школе. "Жаль только - жить в эту пору прекрасную уж не придётся - ни мне, ни тебе".